Охота и охотники

Охота для очень многих людей является одним из главных увлечений в жизни. А профессиональная деятельностть некоторых людей - егерей, охотоведов, промысловиков так вообще полностью связана с этим видом деятельности.

Однако, многие из людей не понимают такого увлечения и такой деятельности и осуждают их в связи с тем, что при этом погибают животные.

Это - непростой вопрос, и он всегда вызывает споры между сторонниками и противниками охоты. Суть всех этих споров заключается в гуманности охоты. И вообще допустимо ли убивать животных?

Попробуем разобраться в этой не простой ситуации. Возьмем жизнь обычного человека, который осуждает охоту, мотивируя это тем, что это не гуманно и вообще не хорошо. В это же самое время этот человек сам ест колбасу, мясо, всякие мясные продукты ну и допустим курятину или говядину.

В свое время я подрабатывал на мясокомбинате и работал иногда в цехе где "готовили" эту самую курятину. Ставили меня обычно в конец конвейера, где я грузил готовые тушки куриц в ящики, а затем в подходящие под загрузку машины. В начале конвейера стояли молоденькие девушки, которые как раз и забивали живых курочек.

Делалось это так. Один человек подносил к ним ящики с живыми курицами и вскрывал их. Девушки доставали курицу и удерживая ее за голову железной пикой протыкали курицу в шею и далее в сердце. Практически большинство из этих куриц оставались еще живыми. Девушки забив курицу подвешивали ее за ноги на конвейер вниз головой и курица сразу же направлялась в ванну с кипятком. На забой одной курицы уходило всего несколько секунд

Таким образом за одну смену каждая из девушек забивала примерно по несколько сотен курочек. Никаких смятений при этом в их поведении я не замечал. Мало того они часто весело смеясь еще и кидались иногда друг в друга отрезанными головами куриц.

После отгрузки все эти курицы развозились по торговым точкам, где их и покупали обычные покупатели, в том числе и те, которые осуждают охоту. Если рассуждать далее с позиции этих людей, то здесь напрашивается вывод - зачем ты сам ешь убитую, пусть не тобой, а кем-то другим птицу, если ты сам осуждаешь убийство животных охотниками.

Все это относится и к другой мясной продукции. Я уж не буду описывать здесь процесс забоя коров, быков, свиней, кроликов - мало приятное занятие для большинства людей. Кто ест мясо этих животных и то же соленое сало - опять же косвенно участвует в поддержке этого процесса - лишения жизни животного.

Если мы возьмем деревенского жителя, то там этим забоем животных занимаются практически все семьи, которые держат скотинку. Специально для своего полноценного питания каждая семья держит быков, свиней, гусей и куриц. Если в семье нет никого с навыками правильного забоя животного, то приглаша ют со стороны специалиста, которого в любой деревушке можно найти без проблем.

Эти люди, в простонародье - кольщики скотинки и забивают животинку, здесь же прямо во дворе, где ходят женщины и дети и все это считается обычным делом. Кто-то возразит и скажет, так это же домашние животные, человек их сам вырастил. В этой ситуации все еще сложнее.

Эти животные целый год по сути прожили в семье. Их холили, кормили, гладили, ласкали, ребятишки играли с ними и в итоге - потом забили. Как-то все не просто, но так принято на сегодняшний в этом мире и не только в России, а везде в человеческом обществе.

Можно привести и такой пример. Норковые, рысьи, беличьи шубки в продаже особо не залеживаются. Этих животных в основном добывают охотники, а на одну шубу нужно добыть - двадцать бобров,· двадцать пять выдр,· пятьдесят пять норок,· от ста до четырехсот белочек,· двадцать семь енотов,· пять волков,· восемь тюленей,· шестьдесят куниц,· пятнадцать рысей,· от ста до ста семидесяти шиншилл,· пятьдесят хорьков, · одиннадцать барсуков,· тридцать ондатр,· сто двадцать пять горностаев.

Таким образом, по сути-то дела, девушка одетая в беличью шубку падает в обморок при виде раненной белочки, которую при неудачном выстреле ранил охотник.

Когда-то я написал статью о лисе, которая совершила оплошность и попалась в капкан охотника. Я случайно проходил мимо в этом таежном месте и увидел эту самую лису. Подошел вплотную к ней, а она все смотрит и смотрит мне в глаза. Мне было очень жалко ее, но как обычно поступают в этих случаях - добыча эта была не моя и я не предпринимая никаких действий пошел своей дорогой. Понятно, что тот человек, который ставил капкан и планировал поймать лису, подойдя к своей западне и увидев добычу сильно обрадуется. Так как поймать лису очень и очень непросто. А для что бы это свершилось нужно мастерство настоящего охотника и серьезнейший труд. Недаром профессия охотника считается одной из самых тяжелых и опасных среди всех существующих.

После публикации этой истории в газете "Уральский рабочий" в редакцию пришел шквал писем. В этих письмах осуждали меня, что я не освободил эту лису, т.е. поступил жестоко и безсердечно.

Я знал охоника, который поставил этот капкан. Он в этих местах охотничал уже не один год и по сути дела этот таежный район был его охотничьим участком. Семья у него была большая и он таким образом охотничая и сдавая пушнину государству приносил какой - никакой а достаток в семью, т.е. таким образом он зарабатывал деньги для своей семьи.

Позднее я встретился в редакции с одной из дам, которая написала гневное письмо по поводу моего безжалостного поступка в отношении лисы и изъявила желание взглянуть мне в глаза. Говорить мне с ней было довольно легко - потому как была она в норковом головном уборе.

Покупая шубу из пушнины - мы таким образом сами поддерживаем процесс промысловой охоты. Если бы эта шуба не продавалась и была не востребована людьми, то и охотники не заготовляли бы эту самую пушнину. А какой смысл? Его бы в этом случае абсолютно не было и охота бы на пушных животных прекратилась полностью. Посмотрите на наших братьев меньших на странице "Мир животных" этого сайта - какие все они интересные, милые и прекрасные, имеющие от бога наверное такое же право на полноценную жизнь на этой планете, как и мы с вами.

В дальнейшем я продолжу данную тему, что бы все ж таки понять помыслы и душу того человека, который относит себя к охотникам

Тропил я недавно зайца, и неудачно поначалу складывалась моя охота, косой-то этот оказался хитрый – прехитрый. Мало того, что он за ночь погостил у нескольких своих друзей, так он еще и финтов всяких в дороге накрутил, от распутывания которых у меня голова кругом шла.

Профессор, профессором, а ошибочку он все ж таки допустил - залег на лежку на краю обширного Еланского поля. С одной стороны здорово он придумал, конечно. Никто к нему со стороны чистого места не подойдет - всех он увидит. А с другой стороны не учел косой, что если на него выйдут со стороны леса, то бежать - то ему некуда будет, кроме, как только в чистое поле. А спастись при таком раскладе совсем не просто - ружье охотника и за полсотни метров может достать любого, даже самого крутого косого.

В конце концов, я как раз и вышел на этого длинноухого со стороны леса. Понял он свою ошибку, но уже поздно было и пришлось этому умнику в ясный солнечный полдень, улепетывать от охотника на виду у всего мира чистым снежным простором. Однако замешкался я с выстрелом и только увидел, как промчался он прямиком к ближайшему одиноко стоящему колку и там - в ивняке и скрылся.

Вот думаю: «Удачно как все сложилось. От колка во все стороны ширь неоглядная и нет среди этого простора ни единого деревца. Вот тебе и профессор, вот тебе и умник, сам себя в угол загнал, ведь побоится дальше - то бежать таким огромным чистым пространством. Ну а ивняк – это не лесные дебри и взять зайца там можно будет проще простого». Так мне думалось.

Проверив ружье, поспешил я к этому колку, а он небольшой, всего - то метров полсотни в диаметре. Вижу по следу - заяц нырнул внутрь зарослей, страшно переплетенных и заснеженных. Ломиться мне в это снежное царство вроде как не с руки – бесполезное дело.

Пошел я вокруг с ружьем наготове и, обойдя заросли, понял, что заяц тоже идет по кругу, но только по противоположной стороне колка. Вот думаю: «Умный какой выискался! Видали мы таких умников. Ну, погоди! Не таких «академиков» брали, а тебя и подавно возьмем!»

Повернулся я незаметно и тихо пошел в обратную сторону, полагая, что выбежит он сейчас ко мне на верный выстрел. Иду крадучись, прижимаюсь вплотную к зарослям, внимательно смотрю вперед. Прошел круг, но нет косого, а по следам вижу, что он - проказник этакий, тоже развернулся и опять от меня топает по противоположной стороне колка в том же направлении что и я.

Крутимся мы так на пару с лопоухим вокруг колка, тропинку топчем. Со стороны кто посмотрит – сразу не поймет, то ли охотник за зайцем ходит, то – ли наоборот – заяц за охотником.

Гуляем значит, природой любуемся, и прикидываем, как бы это так красиво надуть соперника, да без ошибки, чтоб непременно в свою пользу вышло.

Тут решил я пойти на другую, еще более подлую хитрость. Взял, да и снял свою куртку, повесил ее на куст, и, оставшись в одном свитере, снова незаметно и тихо повернул обратно. Думаю: «Все отбегал ты своё лопоухий, сейчас - то ты точно попадешь ко мне в руки. Увидишь куртку, примешь ее за охотника и повернешь обратно, а тут - то уж я не промахнусь».

Однако прохожу я добрую половину круга, а косого нет. Останавливаюсь, жду, жду, начинает колотить от холода – не лето на дворе – зима лютая, а умника все нет. Терпение мое кончилось, осторожно иду дальше и по следам вижу, как он, оказавшись между двумя «огнями», взял да и нырнул снова внутрь колка, в снежный тоннель.

После такого его финта у меня просто слов не было и мыслей толковых тоже: «Ну хитрый косой, ну профессор попался, но все же не хитрей же меня-то – старого охотника. Черт побери!».

Тут решился я на меру отчаянную. Снял портянки, шапку и повесил их над входом в его тоннель, а сам повернул обратно. Рассчитывал я на то, что у зайца сложится впечатление, что его окружают и остается ему только одно - сдаваться, ну а если серьезно то крутиться от меня и вместе со мной на более коротком расстоянии, на котором мы с ним наверняка и свидимся.

Однако, и на этот раз представитель зайцеобразных, вновь надул меня. Пройдя немного, я обернулся и увидел, как заяц не бежит, а просто летит, словно птица над снежным простором поля в сторону леса, т. е. туда, откуда и прибежал и снег так и вьется метелицей за его хвостиком. Стрелять я снова опоздал - уже было не в меру далеко.

Что и говорить умный и отчаянный косой встретился мне. Выходит, видя, что в обстановке творится, что – то неладное и даже вроде бы как необычное, он и решился на отчаянный шаг - сиганул из колка сразу же за моей спиной, не дожидаясь пока охотники станут множиться совсем как мухи.

Жил в нашей деревне один мужик. Мужик как мужик, ничем он особым от других и не отличался. Был он как все работящим, как все заботливым семьянином и как многие баловался иногда с ружьишком, т.е. был охотником. К слову сказать, у нас там все были охотниками от мала и до велика. Что и отличало этого мужчину от других, так это то, что семья у него была большая, детей было четверо.

Работал он в химлесхозе коновозчиком. Кто с такой должностью знаком, тот знает, что этому рабочему надо следить за лошадкой и вовремя подвести на ней куда-либо все что прикажут. Особенно тяжелая работа приходилась на лето, когда нужно было трелевать из леса тяжелые бочки с сосновой живицей, а каждая такая бочка по 200 кг. весом.

Поначалу все было в этой семье как у добрых людей, а потом вдруг Коля-возчик крепко запил. В наших российских деревнях такое развитие событий можно также считать обычным делом, т.е. опять же все как людей. Однако здесь дело осложнялось тем, что Коля запил страшно, беспробудно, а большую семью надо было кормить.

Пьющий же мужик хуже дитя неразумного. Мало того, что от него толку нет никакого, так чаще-то всего в этом состоянии он помеха всем и всему в семье, ни помощи от него по дому, ни слова доброго, ни денег в семейный бюджет, ни покоя нет никому. В общем, с какой стороны не посмотри, от запившего мужика одни убытки. Жена просто выла, от такого его состояния, а дети все больше пропадали на улице и даже на ночь просились к соседям. Через полгода такого его существования среди баб пошли разговоры: «Пропадет мужик».

Вот как-то уже в сумерках шел я морозным зимним вечером из леса домой. Ружье у меня на плече висело, а лыжи сзади за мной на веревечке катились. У крайних домов и встретился на дороге с этим вот Колей.

Страшно смотреть на него. Лицо опухшее, щетиной заросшее, весь какой-то помятый, неухоженный, спешил, как я понял видно он снова на дозаправку и эта забота так и поглотила его всего. Поравнялись. Он с трудом узнал меня, а узнав пробормотал: «В-В-Валерка ты ли-чо-ли? «Да»- говорю. «Ну добыл чо?». «Да» - отвечаю. «Покажи!». Развязал я рюкзак и показал ему зайца. Заяц был крупным, с шикарными усами, пушистая его шкурка белее снега, так и светилась вся и пахло от нее свежестью снега и лесом. Долго он смотрел на зайца, погладил, полюбовался им на вытянутой руке, даже понюхал несколько раз его мягкую шкурку.

Прошло несколько дней, и по деревне заговорили: «Коля пить бросил».

Меня это событие так никогда бы и не коснулось.

Был я в то время школьником, и кто там дружбу водит с зеленым змеем, а кто поссорился с ним, меня особо не интересовало. Однако получилось так, что об этом я узнал лично одним из первых.

Сижу как-то вечером у окна и вижу, как к моему дому направляется этот самый Николай. Родители мои были еще на работе, и дома я был один. Постучал он робко, несмело вошел, тихо поздоровался. Был он трезвый, побрит и весь чистенький, а на недавний запой указывали опухшее лицо и дрожащие руки. Разговор он начал со мной так, как будто виноват в чем был передо мной. Поговорив о том, о сем немного, и видимо насмелившись, попросил: «Валера! Вы-р-р-у-чи меня, дай мне ружьишко на денек. Сбегаю в лесок, охотку сброшу. Свое-то ружье я дурак пропил».

В то время для меня не было ничего дороже на свете, чем вот это самое мое ружье, подарок старшего брата. Я и спал рядом с ружъем и при виде его, и вспоминая его грезил постоянно будущими охотничьими скитаниями. Однако, не устоял я перед его просьбой и понял его охотничью душу. Дал я ему свое драгоценное ружье, патроны к нему и еще лыжи и рюкзак в придачу. Сразу от меня он и ушел в лес.

День заканчивался, вот и солнце скрылось, сумерки наступили, а его все не было. Начал я беспокоиться и ругать себя за свой необдуманный поступок. Что там у человека, то на уме после дикого запоя.

Пришел он в полной темноте. Его брюки, шапка и фуфайка все были в снегу, обледеневшие валенки его так и катились по полу. Зайца не добыл, но косых погонял крепко.

Рассказывал он мне о том, как тропил зайцев, как выследил одного, но промазал по нему, как тропил зайца другого. Видел табунок тетеревов рассевшийся веером на березе и как на обратной дороге, среди заснеженных причудливых деревьев ему освещала путь большая красноватая луна. Лицо его при этом светилось, глаза ясно смотрели, и огонек чувствовался во взоре. Ожил Коля и разговаривал со мной в этот момент совсем другой человек, а не тот, что был у меня поутру и тем более не тот с которым я встретился с неделю назад.

Однажды в студеную зимнюю пору пришлось нам отправиться в далекую уральскую лесную глушь - Павдинские леса за оставленным с лета полевым оборудованием. В такую погоду хороший хозяин и пса своего не выгонит на улицу, а нам вот выходит не повезло нынче. Что поделаешь - работа такая.

На открытых местах дороги невозможно было идти против лютого ветра, кожа лица так и белела от его даже короткого прикосновения. И хотя весь день мы только и делали, что спасались от мороза скорой ходьбой, но все равно к моменту возвращения в деревню - все мы продрогли до чертиков. И уже потом за кружкой чая из брусничного листа, усевшись поближе к открытой дверце жарко натопленной печи, мы поняли, что просто вот так посидеть в тепле и испить кипяточку - это уже великое счастье.

Сидим, отогреваемся. Мирно течет наша беседа под ласковый шум пламени, да под завывание ветра за окном и вот вдруг слышим мы какой то подозрительный шум за входной дверью.

Поначалу мы не обратили внимания на него, мало ли кто там бродит. Однако шум повторился и похоже кто -то шарил снаружи по двери, в поисках ручки. Приоткрыли мы дверь тихонько, белый пар так и пошел гулять по нашей избенке и тут вместе с клубами морозного воздуха ввалился к нам в избу здоровенный мужик - снеговик.

Рассыпался этот “сугроб” на полу, лицом вниз и едва, едва шевелится. На улице бы и не обратил внимания, сугроб и сугроб лежит. Подтащили мы этого деда мороза к печи, к свету, а он хоть и громадным показался а легкий словно пушинка был.

Усадили и уставились все на него а он до того замерз, что и слова сказать не может, лишь мычит, да смотрит на нас из под заиндевевших бровей и ресниц. Сидел он и то с трудом в тот момент.

Поначалу подумали мы, что это пьяный к нам забрел.

Валенки у него почти сплошь льдом покрыты, будто он весь день деньской где - то по воде лазил. Одежды много наздевано, но вся она в снегу.

Помогли мы ему раздеться, и видим, что это глубокий старик. Все лицо его было изрезано многочисленными морщинами, волосы были седыми, а рот совершенно беззубым.

Напоили его чаем, он и отошел, стал помаленьку разговаривать с нами. С его слов мы поняли, что рыбак - любитель перед нами. По его просьбе прошлись мы по его следу, что тянулся неровной линией от темной стены леса и нашли в снегу его рыбацкий ящик, да коловорот. Хоть и погибал он, а поди ж ты все же дотащил эту ношу до самой деревни. В ящике то всего с десяток мелких окунишек оказалось.

Как оказалось сам он с дальней деревушки, а в этой жил когда - то в молодости. В эти полюбившие ему с детства места всегда и ездил на рыбалку. Из местных старик мало кого знал: “Все молодежь, а мово-то года знамо уж нет никого. Приперло мне нынче сходить на дальне озерко. Старуха-то из-за скверной погоды меня не пускала, да я уж с вечера собрался. Вот она, язви ее острый язык и выругала меня на дорожку-то, да вот и попал на наледь - не обойти, не объехать окаянную. Стал обходить.... В метелице то этой малость не туда вышел.... Добрался до места только к полудню. Сел ближе к лесу, у ивняка. Местных я побаиваюсь - шаловливые мужики. В одиночку то, да в постороннего могут исподтишка и стрелить с лесу. К вечеру наледи еще боле стало, а уж сумерки наступили и пришлось мне топать прямо по воде. Все бы ничего да вот колено прихватило с сырости-то, не то, что ступить, задеть больно, кое как с божьей помощью и доковылял”.

Осторожно потирая распухшее колено, исковерканными старостью пальцами продолжил: “Ладно хоть не охотник я, а то бы давно сгинул в лесах этих. Эки страшны леса тут кругом”.

Как-то раз в разговоре с самым опытным охотником нашей деревни посетовал, я на то, что не имею гончей собаки, отчего приходится мне стрелять зайца шумового или тропить, а охота такая, как всем известно, ненадежна. На что он возьми да и скажи: “А зачем тебе гончак, то нужен? Я вон в районке прочитал, что твой друг Гришка первое место в районе по бегу занял! Вот и гоняйте зайцев, то с ним. Я в молодости их десяками заганивал в одиночку, а вам, то вдвоем раз плюнуть.”Сказал так и даже не улыбнулся.

Ближайшим вечерком обсудили мы с другом этот совет, а на утро еще затемно вышли из дому. План наш был таков. Как известно всю ночь заяц бегает, а на отдых уходит только под утро. Вот мы и решили использовать его эту необычную привычку в своих корыстных целях.

В этот самый момент, пока он еще с ночной смены, т.е. с дороги и еще не отдохнул, пока он с полным желудком идет домой спать, мы с Гришей находим его след, и сразу же гоним зайца, что есть мочи. Каково ему убежать от самого районного чемпиона в таком то его положении - да загнется он, от коликов в животе на первом же километре.

Нам повезло. Напоролись мы на свежий след сразу же за деревней. Ломанулись по следу и вскоре поняли, что мы на верном пути - помет зайца стал попадаться даже теплым.Тут лес густой и далеко не видно, но нам особо то смотреть и не надо. Все равно заяц через час другой выдохнется и добровольно здастся в наши руки.

Помчался лопоухий вокруг деревни, и мы конечно наперегонки за ним, пошел заяц топким болотцем и мы ввалились туда же, взлетел он на крутую горку и мы за ним вползли на нее.

Прошел час другой..., пропарились мы этой беготней не хуже чем в бане. Пар валит от нас как от паровозов, без одежды мы, без шапок - зарыли их в снег у дороги.

Лица наши красные, волосы мокрые, а заяц видимо даже не притомился, коли не видно его.

И вот уже далеко после полудня, когда он соизволил вернуться в места, где гулял поутру, выбежали мы на опушку леса и тут, то и увидели уважаемого зайца. Сидел он на железной дороге и как нам показалось прищурив глаза смотрел в нашу сторону, а увидев быстро свалился с откоса вниз.

Рванули мы за ним из последних сил, то и дело путаясь лыжами в ветвях соснового молодняка, падая и выпутываясь с трудом из снежного плена. Ура! Наша взяла! Наконец то выдохся лопоухий, мигом перелетели мы через железку, а зайца уже и след простыл. Выходит остановился он, чтобы взглянуть, что же это за дикари такие в его лесу появились.

Пробежали мы еще..., а между тем смеркалось. И только это самое обстоятельство окончательно убедило нас, что все же расчеты наши были ошибочными.

Оказывается не может тягаться в беге с зайцем человек, пусть даже если он и чемпион района.

Спали мы крепко, крепко и снились нам лесные полянки, заснеженные деревья, заячьи следы, следы и сами зайцы, ну очень много, много зайцев.

А за своей одеждой, по причине великой усталости, сходили мы только через день.

Водится в наших уральских лесах заяц беляк, который для охотника, если он тропит его по следу является крепким орешком. Это вам не заяц-русак, который чаще отдыхает на открытых местах, где его увидеть да и добыть не так уж и сложно. Заяц беляк в лесистой местности чрезвычайно редко сделает свою лежку посреди поля, чаще всего на дневку, он заберется в самую крепь леса, в самые что ни на есть заросли. Через такие места и пройти-то трудно, ну а уж подойти к зайцу незаметно на верный выстрел чрезвычайно сложно.

Многое в этой охоте зависит от случая, который все же поможет охотнику, если тот хороший следопыт к тому же имеет сноровку, терпение и железную выдержку.

Считается в охотничьей среде так, если охотник может успешно тропить зайца беляка, то его можно отнести к настоящим охотникам. Интересна эта охота - со многим необычным встретишься, пока добредешь до конечной цели, которая все же чаще призрачна, чем реальна.

Однажды, пришлось мне тропить зайца. На заячий малик, а так называют след зайца охотники, я вышел на краю опушки, совсем недалеко от деревни. Воспрянул я духом, и было от чего радоваться. Не надо было напрасно терять время и лазить по лесам, буеракам и полям в поисках свежего следа. Еще только день начался, а я уже при деле. Идя по следу, приходилось поспешать помаленьку, так как морозец часто напоминал о себе и при скорой ходьбе было все же потеплее. Пушистый иней покрыл все ветви деревьев, мелкие веточки, высокие травинки, а его кристаллики подмигивали мне веселыми разноцветными огоньками, играя лучиками солнца.

Все лесные заросли были окутаны пушистым снегом и это сильно усложняло мне выполнить задачу-добыть зайца и наоборот значительно облегчало задачу для зайца - обхитрить охотника и оставить его как говорится с носом.

След пересек низинку, а потом, обойдя все приличные для лежки места, вдруг пошел чистым сосновым бором куда-то вглубь леса. Ну, думаю: «Не в этом болоте, так в следующем, что в середине бора дневать будет». Однако и это болото и следующее и все заросли на его пути моему зайцу почему-то не понравилось. Полдня затратил я на тропление, а след зайца все не кончался. Спешил куда-то мой лопоухий вглубь леса. Вот думаю: «Снова не везет мне».

Действительно, иной раз только на след выйдешь, глядишь, через несколько минут, ну через час, вот он, пожалуйста, начал хитрить, делать сдвойки и скидки. Значит, будь осторожнее и готовься к скорой встрече с зайцем. Этот же все бежит, куда-то и запутывать свой след явно не собирается.

Думал я, что обширные колхозные поля его остановят, но нет, и их он пересек напрямую и далее снова лесом, огибая деревню, направился к пойме реки, поросшей ивняком. А в этом ивняке тропить зайца бесполезное дело, так как их там великое множество и снег ими просто утрамбован начисто. Поэтому и понять невозможно куда какой заяц путь держит.

Приуныл я. Надо бы и бросать зайца, да жалко, день то практически потерян. Переходить на новый след и начинать все сначала также не резон. Подумав, решил я испытать охотничью судьбу до конца.

У самых ивняков мой заяц вдруг завернул в обратную сторону. Интересно, зачем же он столько времени бежал-то сюда, полюбоваться, что ли на эти места? Вот и пойми этих зайцев.

Поразительным было то, что заячий след хоть и другим путем но направился в обратную сторону, вот снова пересек поля, снова углубился в чистый сосновый бор. Идя по нему я все ближе стал приближаться к тому месту, где впервые вышел на след ранним утром. Здесь наконец-то начал заяц запутывать свой след, я и приготовился к встрече: взвел курки, поправил рюкзак.

Как не настраивался на встречу, а ничего не вышло. Заяц словно взрывом подброшенный вырвался из заснеженных сосенок и тотчас скрылся за валежиной. Я даже и прицелиться не успел. Ладно, хоть увидел САМОГО, а то бы достался мне только гонный след на снегу.

Досадно было даже не от того, что я упустил зайца, а от того, что прошел я всего 50 м. и наткнулся на свой же след в том месте, где начал тропить зайца поутру. Вот как бывает на охоте, 50 м до цели было, а пришлось пройти до нее около 10 километров. Верно говорит народная пословица: «Близок локоть да не укусишь».

Для настоящего охотника добыча не всегда является тем решающим фактором, по которому он оценивает прошедшую охоту. Бывают такие охотничьи дни, в которые находишься по лесам, по полям до одури, измотаешься в доску, а убьешь как говорится только ноги. Однако пройдет время, и день этот, вроде бы, как и пустой и неудачный совсем, в своих воспоминаниях начинаешь считать одним из самых лучших и ярких в своей жизни.

Поднимался я на лыжах в предрассветных сумерках на невысокую горку, а дело было как раз под самое рождество. Крепкий морозец хозяйничал на лесных просторах в этот день, и от белесой снежной изморози, оседающей на одежде и витающей повсюду в воздухе, было сумрачно и не совсем уютно.

Но вот показалось солнце. Все преобразилось вокруг - лес стал волшебным, изморозь засверкала солнечными искорками радуги. Березнячки просветлели, а враз, ставшими приветливыми, полянки манили к себе, и так не хотелось уходить с них под хмурую сень громадных елей.

После прошедшего бурана, в лесу все прибрано и ухожено, словно в горнице у доброй хозяйки. Любо сердцу и душе охотничьей на таежных просторах в такое время. Куда не кинешь взгляд всюду свет, всюду блеск, игра теней, свежесть нетронутого полотна снежного убранства и синь неоглядных лесных далей. След зверька, даже малой птицы-синицы на кристально чистом бархатном полотне, виден, словно на ладони. Иди и читай все увлекательные подробности об их вечно походной жизни по этой белой книге.

Солнце поднималось все выше, и трудно было оторвать взгляд от туманно-розовых сопок и пылающего алым пламенем небосклона над ним. Дорога моя была лучистой и светлой, ведь шел я навстречу солнцу и стало быть навстречу свету.

Видя, что мне на пути то и дело стали попадать старые и свежие лунки рябчиков, я приготовил ружье к стрельбе. Ждать пришлось совсем недолго. Из-под заиндевевших березок, обласканных утренними лучами просыпающего солнца, в нескольких метрах от меня, вылетела из снега стайка рябчиков.

Птицы с шумом, сбивая крыльями, иней с ветвей, разлетелись по сторонам и расселись на деревья. Парочка из них уселась прямо передо мной на заснеженную ветвь калины. Тотчас вскинул я ружье и взял их на мушку. И тут слышу. Чу!

Будто нежные колокольчики зазвенели в лесу. Занятно мне стало. Откуда бы это? Вижу. Вертят головками рябчики, нервно подергивают хвостиками, переступают своими пушистыми лапками, а невидимые колокольчики так и поют в такт их движениям. Чудно!

Замер я, очарованный прелестными волшебными звуками и необычной картиной. За рябчиками еще горел восход, и лучи солнца, прорываясь сквозь ветви елей и сосен, превратили сереньких рябчиков в волшебных птиц. Их оперение светилось, то золотом, то серебром, то алыми красками. Снег сыпался с ветвей при их несмелых движениях, и его облачко, также блистало и искрилось в лучах солнца золотыми и алмазными кристалликами, под стать их оперению.

Про ружье я забыл начисто, а если бы и вспомнил, то, конечно же, только для того чтобы опустить его. Недолго любовался я дивом дивным. Разглядели рябчики охотника и вспорхнули разом в тенистую глубь леса, поближе к своим друзьям, подарив мне на прощание мелодичное звучание калиновых бубенчиков - ягодок-сосулек и свои золотые образы.

Прошли годы, а я до сих пор вспоминаю этот день как один из самых ярких в моей охотничьей жизни, а увиденную мною сказочную картину и калиновый звон свалившимся с неба счастливым божьим подарком.

Лесная деревушка, в которой мне довелось провести свое детство, находилась в знаменитых Припышминских борах. Чудный сосновый бор виднелся из окна каждой избы и его дух так и витал над деревенскими домами и всеми жителями, что жили в этом чудесном месте. Нашу улицу, вместо Заречной, правильнее было бы назвать Боровой или Сосновой, так как закладывалась она среди чистого бора и темно-зеленые кроны сосен виднелись практически в каждом дворе, как и на самой улице. Многие лесные обитатели захаживали к нам в гости потому как, молчаливые серые избы вполне гармонировали с лесным бором, а на зеленых улицах - лужайках практически всегда царила полная тишь, да благодать.

Однажды по осени стали мы часто встречать в ближайшем к домам лесочке белочку. Ничего особенного в этом не было, белочек, хоть и не часто, но мы встречали и в лесу, однако эта белочка попадала нам на глаза чуть ли не каждый день. Мало того, с выпадением снега, она стала появляться и в деревне.

Во многих домах на чердаке, еще с осени хранились сушеные грибы, так вот белочка, конечно же, узнала об этом и ходила за ними в день по несколько раз. Бывало, сидишь у окна, учишь уроки, поглядываешь за птицами на кормушке, любуешься заснеженным бором за огородом и вдруг видишь, как от леса к дому быстро спешит белочка. Вот сравнялась с избой, мигом по стенке вознеслась на чердак, а через некоторое время уже спешит она к следующему дому, а затем к следующему.

Вся детвора знала об этой белочке, и каждый нетерпеливо ждал ее к себе в гости. Мы в школе хвастались, что на нашу улицу и к каждому в дом ходить в гости белочка. Многие после этих разговоров специально приходили на нашу улицу, чтобы познакомиться с белочкой.

Поначалу мы договорились охранять ее, однако этого и не требовалось. Уйти от собак ей ничего не стоило, а наши деревенские охотники ее и не трогали, так как считали зазорным для себя стрелять зверя и птицу, доверившихся людям. Со временем об этой белочке уже знала вся деревня. О ней говорили в клубе, в сельском магазине, да и в каждом доме. Многие старались угостить ее чем-нибудь вкусненьким, даже кедровые орешки приносили для нее, которые покупали, т.к. в наших лесах кедр не встречался.

Кое-кто скажет, а что тут необычного, вон в городских парках всегда белочку можно увидеть. И правда, для больших городских парков присутствие белочек в них – вроде как обычное явление и все привыкли к этому, тогда как в сельской местности присутствие белок около деревень явление не частое и вообще довольно необычное. Также и по уткам – в парках они ничего не боятся и всякий посетитель может покормить их практически с рук, а в сельской местности эти же самые утки постараются облететь любую нашу Российскую деревню как можно дальше. И такое осторожное поведение диктуется исключительно исходя из их жизненного опыта общения с людьми, который и говорит им, чем дальше от человека - тем безопасней для жизни. Наша белочка видимо была малоопытной или просто излишне доверчивой.

Поначалу мы думали, что эта красавица лишь немного погостит у нашей деревни, а с приходом глухой зимы уйдет обратно в далекий лес. Однако время шло, а белочка все так и жила с нами. Вскоре в лесу у самой деревни на невысокой сосенке мы обнаружили ее гнездо, которое было сделано из сосновых веточек и мха.

Удивительное дело. Кругом леса сплошные на десятки верст, а вот поди ж ты, выбрала она себе место для жилья возле людей. Выходит, полностью доверилась людям.

Радости нашей не было предела. В начале весны родятся, у нее детки и друзей у нас появится еще больше. Каждый из нас мечтал познакомиться с ее детками. С этих пор часто мы стали навещать белочку, у ее домика. Вела себя она всегда очень осторожно - и к нам никогда не подходила близко.

И вот однажды играя на улице, уже на исходе короткого зимнего дня мы услышали выстрел как раз в той стороне, где жила белочка. Почувствовав, неладное, мы сразу же побежали в ту сторону. Из домов стали выходить и другие ребята, услышавшие выстрел. Еще издалека мы заметили постороннего человека - не нашего, не деревенского. Подойдя поближе, увидели, что на деревце, на котором было гнездо, висит ружье, а этот самый человек снимает шкурку с нашей любимой белочки. Увидев нас, он взял ружье и перевесил его себе на плечо.

Не хотелось верить в случившееся, и мы, потрясенные, молча смотрели на нашу белочку и на охотника. Сережка, самый младший из нас не выдержал, заплакал и сквозь слезы сказал ему: «Дяденька! Ты зачем нашу белочку убил?». «Ты что карапуз плачешь-то? Белки в лесу на то и есть, чтоб стрелять их. Тоже мне мужик нашелся, из-за белки расплакался» - ответил он. «Хочешь! Забери ее себе». Мы молчали. Он же аккуратно, не спеша, свернул снятую с белочки шкурку, положил ее в рюкзак, а тушку нашей любимицы бросил своей собаке. Затем молча надел лыжи и направился в сторону соседней деревни. Подавленные, опустошенные происшедшим событием мы молча смотрели ему вслед.

К слову сказать, я слышал об этом охотнике и до этого случая, о его жадности многие говорили и в нашей деревне. Забегая вперед скажу, что судьба этого человека распорядилась так, что жизнь его закончилась довольно рано.

Если бы подобное произошло далеко от поселения - в лесу, то все выглядело бы вполне нормально. В охотничьих угодьях в настоящее время белка является объектом охоты. Но тех лесных обитателей, которые доверились людям, пришли к нам и живут рядом с нами, конечно, не только стрелять а и обидеть грешно. Не по человечески это и подло, ведь пришли они в наш дом с открытым сердцем, потому как хотели увидеть в нас своих друзей, а то и защитников.

С другой стороны такие доверчивые животные являются предвестниками будущего. А оно - будущее нашего дома, видится только в единении человека с природой, а значит и со всеми ее обитателями. Только для этого человеку надо при изымании природных территорий и переустройстве их под себя не забывать о братьях наших меньших и создавать также условия для их комфортного проживания, а не прогонять прочь по праву сильного и тем более не обижать.

Все мы дети одной маленькой планеты и каждому ребенку ее должно быть свое место под солнцем, а безмерное право сильного при любом раскладе со временем, всегда оборачивается против того кто его придерживается и по нему живет.